Это наша земля: Баранивка

Анатолий Стрильчук (Украина),
перевод Залмана Шкляра (Россия)

Отрывки из книги «Это наша с тобой земля», Барановка, 2003 г.

Двое конных пробирались едва заметной лесной дорогой. Снега не было. Однако мороз сковал сырую землю, и теперь она гудела под копытами подкованных коней. Приезжие подъехали к небольшой речушке и остановились. Уставшие кони, оббивая копытами о прибрежный лед, припали к воде.
—   Кажется,   приехали,   —  сказал  один   из приезжих. — Если меня память не подводит, то эта речушка   называется    Душковка.    А   село Барановець…
Но ни следов села, ни землянок, ни каких-нибудь зданий не было. На  чем останавливался взгляд – была одна разруха. Опустошенные домики, сожженные дотла, кое-где только выдавались остатками дымарей, подтверждающие, что здесь когда-то жили люди.
— Города нет, — сказал один.
— Огородов тоже, — прибавил другой.

А затем поздно вечером у березы на этой же речушки (потому что кони совсем устали), около очага, писарь писал: «Донесение генеральных возных Волынского воеводства Криштофа Щуки и Станислава Янковского Луцкому городскому суду об осмотре ими местечек и сел Луцкого повета, опустошенных и сожженных татарами. Жителей в этих поселениях вовсе нет. В числе этих поселен и село Барановцы как входившее в состав имений князя Януша Острожского, кастеляна Краковского».
Вот этот документ, который дошел до наших дней и был датирован 7 декабря 1601 года.
Это не первое письменное упоминание о Барановке. Хотя оно достаточно-таки объемно.
Станислав Янковский и Криштоф Щука видели тогда не только Барановку, разоренную татарами, которые налетели со стороны Полонного, но и много других населенных пунктов. Документ этот свидетельствует, что Барановка была возведена среди густых лесов, на возвышении, по берегам реки Душковки (в настоящее время Душнивка), которая впадала в Случ. Это было достаточно защищаенное поселение как со стороны Полонного, так и со стороны Звягеля (в настоящее время Новоград-Волынского), письменное упоминание о которых прячется в начале второго тысячелетия.
Чтобы добраться до него от Полонного, нужно было перебраться через несколько речушек. Среди них и Хомора, и Видолоч, и Душнивка. Не так то легко было это сделать, особенно в летнюю пору, когда реки становятся полноводными. Подобное естественное укрепление есть и со стороны Звягеля. Здесь и Случ, и Смолка, и Урля, и другие, хотя и небольшие, но достаточно заболоченые речушки, притоки Случа.

Лес давал убежище во времена опасности. Лес не только прятал, но и был главным кормильцем. Зверья хватало, чтобы прокормить семью. В небольших реках, как и в самой Случи, много рыбы рыба-игла . Окружающие болота (а они тянулись от самой Барановки аж к реке Смолки) защищали с другой стороны. Кроме того, они были надежно скрыты зимой. Конница чужестранцев не могла преодолеть эти естественные барьеры.
Но как бы то ни было, конец XV столетия не был милостивым к нашим предкам. Несколько нашествий татаров прорвали оборону половцев, новоград-волынцев и любарцев, и прошили, словно большая игла, полотно, наш край. Никого их живых здесь не осталось. Завоеватели не только пленили жителей сел, но и дотла сожгли их. Такая судьба выпала не только Барановке, но и Мирославлю, Старой Гуте и многим другим селам.

А где же первая запись?
Нашим исследователям посчастливилось. В «Литовской метрике» на странице 891-й в книге публичных дел в первом томе Барановка вспоминается еще в 1565 году как село, которое входило в состав Большого княжества Литовского. Именно эту запись можно отнести к самым давним, к таким, из каких Барановка начинает свою летопись. Хотя это достаточно условно. Есть основания считать, что история этого поселения достигает и «седых» времена. Ведь и доныне на берегах Душнивки, других речушек и притоков можно найти немало свидетелей каменного возраста — кремневые топоры, скребки, долота, наконечники стрел, плугов, круги, на которых мололи зерно. Нынешний музей имеет немало таких экспонатов.

На территории района есть много старинных сел, которые имели когда-то городища. Скажем, учеными изучалось (в начале 20-х годов уже прошлого века велись раскопки) городище неподалеку Мирославля. Находки, добытые здесь тогда, заворожили ученых: они принадлежали к  стоянкам первобытного человека.

Но экспедиция закончила свои работы, а затем, по всему видно, научным работникам было не до этого. На месте прежнего городища построена электроподстанция, несколько домов для ее обслуги…
Находки из каменного века имеют и Кашперовка, Берестивка, Старая Гута, Глибочек, Рогачев ухвата , Каменный Брод, Довбыщ и другие населены пункты.

Много пожаров пережила Барановка, но каждый раз село снова и снова отстраивалось. Да и не могло быть иначе. Ведь нрав наших предков таков, что они от своего не отступались.
Под именем Барановки, как местечка, населенный пункт вспоминается и в Акте от 12 ноября 1704 года.

И опять упоминание не с лучшей стороны. Это жалоба от имени мещанина местечка Барановки Абрама Косого на мещан местечка Смордирева (в настоящее время (Смолдирив) о том, что те ограбили его, когда он убегал в Смордирев от казаков гетмана Мазепы. Войско Мазепы тогда остановилось неподалеку от Любара и Барановки. У еврея Абрама Косых смордиривчане ограбили ларь, в котором были деньги, одежду, кораллы,   перлы (жемчуг – в ред. З. Шкляра),   серебряные   и   золотые   вещи.   Потом смордирдивчане те вещи продавали в Полонном, где и были пойманы Абрамом Косым.

В настоящем же акте местечко Барановка называется как владение князя Франциска Любомирского — «полковника чужеземных войск польского короля».

Но наиболее объемным является воспоминание про Барановку, опубликованное в «Историко-статистическом описании церквей и приходов Волынской епархии», выданное М.И.Теодоровичем в Почаеве в 1888 году (страница 213-215).

Из его страниц узнаем, что Барановка принадлежала к третьему благочинному (району епархии – в ред. З. Шкляра) округу Новоград-Волынского уезда.
В нем же читаем:
«м. Барановка при реке Случи и речушки Душковка. Волости Барановской. От Житомира 100 верст, от Новоград-Волыского — 33 версты, от ближайшей железной дороги и почтовой станции Полонное — 22 версты, от ближайших приходов села Жаборицы (это также первая письменная загадка об этом населенном пункте) — 1 верста и села Острожок — 13 верст. Приход третьего класса.  Церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Заложена в 1803 году, 12 ноября, а окончена постройкой в 1830 году на средства прихожан. Каменная, крытая жестью. Крепка и вместительна. При ней деревянная, на каменном фундаменте колокольня, построена в 1850 году на средства прихожан.

Крыта гонтом (польск. gont), деревянный кровельный материал в виде дощечек, имеющих клинообразное сечение – в ред. З. Шкляра). Проводы бывают в Фомино в воскресенье и понедельник . Кроме того, имеются две кладбищенские церкви. Одна в древне Кашперовке, во имя Покрова Пресвятой Богородицы, построена в 1881 году (освящена 13 сентября) на средства крестьян деревень Кашперовки  и Жаров. Деревянная, на каменном фундаменте, крытая жестью. В ней деревянная колокольня. Другая — в деревне Глубочок во имя Святой великомученицы Параскевы. Построена в 1878 году (освящена 28 октября) на средства крестьян деревни Глубочка, Марковки и Шуровки. Деревянная. При ней деревянная колокольня».

Здесь же рассказывается о характере почв и рек: «По качеству грунта земля большей частью песчана. В половодье при разлитии речки Случи поля заливаются водой, причем уносятся и сами семена. Недостаток в сене и соломе».

Этим поместьем владела княгиня Гагарина. Характерно, что в Барановке проходили многолюдные базары. «Ярмарки бывают, — читаем в документе, —  в воскресенье 5 недель большого поста: 12 июня , 15 августа и 1 ноября. Торгуют хлебом в зерне, рогатым скотом, лошадьми, сапожными товарами, лесными материалами — колесами, бочками, лыком. Базары бывают по воскресеньям и праздничным дням. Имеются фабрики гнутой мебели,       заводы:       фарфоро-фаянсовый  и стекольный. В доме фабриканта Фейзера есть римско-католическая каплица».
К Барановской церкви принадлежали прихожане: «Урли (теперь Вирля), Кашперовки, Жаров, Таборов, Погорелого, Юзефовки, Глибочка, Старой Гуты, Марковки, Шуровки (Было такое село в 14 верстах от Барановки) и Лозяновки. Сообщению в дождливое время года препятствуют болота. В  Барановке — 501 двор, прихожан — 3924 душ обоего пола, римо-католиков — 21 душа обоего пола, евреев много.    Крупный   землевладелец   —   княгиня Елизавета   Адамовна   Гагарина.    Священник Александр Антонович Ляшевич  (с   1876 года). Дьякон — Никанор Иванович Качинский».
Интересно любопытный , что в Барановке была мельница, причем достаточно мощная. Она производила свыше 200 четвертей муки в год (четверть —  русск. меры сыпучих тел, равняется 2,099 гектолитра – в ред. З. Шкляра).

Доходят до нас вести и о том, что здесь действовало одноклассное народное училище с 1865 года, где учитель получал 300 карбованцев зарплаты в год, а законоучителю платили 70 карбованцев.

Действовало правление мещан, управа, полицейский урядник, аптека и «вольнопрактикующий врач».
Параллельно с этим источником в уже упомянутой «Литовской метрике» наталкиваемся на записи, которые подтверждают достоверность вышеупомянутого документа. Есть уточнение, что татары Барановку опустошили в 1593 году. В 1618 году крымские татары ограбили всю Полонскую волость, в том числе и местечко Барановку. Население испытывало жестокие притеснения со стороны местных феодалов. Особенно после внедрения волочной системы (волока — главная поземельная мера в Великом княжестве Литовском, направленная на укрепление феодальной собственности, равная 30 моргам, или 19,5 десятины – в ред. З. Шкляра), в результате чего крестьяне непосредственно закабалялись землевладельцами. Князья Островские и Любомирские, к которым Барановка принадлежала, заботились чаще о собственной наживе. Они не забывали облагать налогом и ремесленников. Кстати, в 1635 году сорок четыре процента населения местечка занимались ремесленничеством.

Конечно, терпеть такое вымогательство жители Барановки не могли и всячески выражали протест против притеснителей. Когда началась освободительная война украинского народа против польской шляхты, немало жителей Барановки пополнили повстанческие отряды Максима Кривоноса, который вел свое войско из Бердичева на Полонное. Боролись они против шляхты и в составе Звягельского полка. После Андрусивского перемирие 1667 года Барановка осталась в составе шляхетской Польши. Польская шляхта, как известно, проводила политику, направленную на полонизацию (насаждению польской культуры – в ред. З. Шкляра) и окатоличевания украинского населения. Жители Барановки оказывали сопротивление поработителям, в частности, под предводительством Семена Малия активно участвовали в освободительном повстанческом движении против польско-шлахтских захватчиков.

После воссоединения Правобережной Украины с Левобережьем   Барановка   с   1796   года   стала волостным центром Новоград-Волынского уезда Волынской губернии. Тогда здесь проживало 600 жителей, которые, в основном, занимались сельским хозяйством. По инвентарным правилам, которые упоминаются в книге «История городов, и сел Украины» (Киев, 1973 год, Житомирская область, стр.150) в 1841 году в Барановке была почти 981 десятин земли и 177 крестьянских дворов, из каких тягловых были 15, пеших — 89, огородников -73. За пользование землей они платили помещице Гагариной на год 1740 карбованцев оброка. Кроме того, барщину тягловых хозяйства отбывали со своим скотом три дня мужских и один женский, другие — два мужские один женский день в неделю.

Крестьяне селянин отрабатывали еще и по 12 «летних» и «зимних» дней, «строительных». Огородники платили оброк и отбывали 24 дня барщины в год. Немало крестьян работали и на промышленных предприятиях. В Барановке действовали кожзавод, 10 гуралень (гуралень – кустарное производство по производству спиртосодержащих напитков, в ред. З. Шкляра), 3 мельниц.

Тем не менее, промысел по производству горилки (горилка — украинская водка, в ред. З. Шкляра) процветал. В книге «Исторические источники» (том XIX, польский язык, стр. 144) сказано: « В течение на протяжении трех кварталов 1629 года в Полонном и Барановке было продано 7250 кварт горилки». (Кварта — мера объема жидкости, которая составляла почти 1 литр).

Новый толчок для развития края дало то, что в 22 верстах от Барановки была проложена железная дорога.  Это  дало     возможность  подвозить и  вывозить товары, выходить в большую торговую сферу.

Это не могло не отразиться на развитии промышленности как Барановке, так и в целом Волыни.

В местечке городке Барановке, на реке речкой Случ, был построен один из наиболее больших  фарфоровых заводов.

Н.И.Теодорович в «Историко-статистической описи церквей и приходов Волынской епархии» об этот заводе пишет вот что: «При вьезде в местечко видна группа строений, имеющих в совокупности вид  помещичьей усадьбы. Это фарфоровая фабрика Мезеров. Она расположена у леса у речки Случ, в одной версте от местечка. Первоначально эта фабрика возникла в местечке Корце. Основана тамошним владельцем князем Чарторийским. В 1788 году князь Чарторийский вызвал из Пруссии фабриканта Мезера, который долгое время заведовал Корецкой фабрикой. Но когда она сгорела, Мезер приобрел покупкой землю в местечке Барановка и здесь завел свою Фарфоровую фабрику, которая после его смерти перешла к его сыновьям. Глина вывозилась из-под деревни Кашперовка, что в 12 верстах вот Барановки».

Именно это подтверждает также и историк-знаток Братчиков.

Вообще, история этого завода достаточно любопытна. Предприятие начало стабильно функционировать с 1803-1804 годов, когда им заведовал Михаил Мезер, младший брат из семьи Мезерев, который, в сущности, создавал производство фарфора в Корце.
Источники исток , которые дошли до нас, показывают разнообразные даты основания фарфорового дела в Барановке. Ряд публикаций указывает на 1797 год, считая поводом для создания фарфоровой мануфактуры в Барановке пожар на фабрике в Корце.

Известный историк фарфора А.Селиванов считает, что фабрика в Барановке начала функционировать в 1801-1803 годах. Но большинство документов указывают на основание фабрики в Барановке в 1803-1804 годах. В частности, первоисточники, которые сохранялись в Польше.

К таким принадлежат каталог «Фарфоровая фабрика в м. Барановке» (стр. 168). Леон Годлевский в книге «Библиотека Варшавская» (том 3 стр. 89) также считает, что фарфоровый завод начал действовать в 1803-1804 годах.

Но, по-видимому, более точной датой является надпись на гербе Барановской фабрики, каким Мезер пользовался для отметки своей посуды. Там стоит дата 1802. Ввиду того, что этот знак действовал на протяжении длительного времени, исследователи склонны считать годом основание завода 1802-й.
В то время Барановка была частью землевладения магнатов Любомирских-Валевских. 

С ними М.Мезер и подписал контракт на создание фарфоровой фабрики. Документ датирован 10 ноября 1803 года. Настоящий документ фигурирует в «Заметках об Истории прошлого и культуры в Польше» (Краков, 1909 год, стр. 12-13, автор книги Ф.Копер). Однако Мезер выехал из Корца  в Барановку позже, после того, как закончился его контракт с компанией Корецкой мануфактуры. Донесение об этом было опубликовано 24 апреля 1804 года в газете «Газет-корреспондент».
В некоторых других документах, как, скажем, в отчете Волынского губернатора за 1805 год отмечается, что завод «при Барановке заведен в 1805 году».

Можно допустить мысль, и это, очевидно, что есть основания, что Мезеры, работая на фабриках в Корце и в Барановке, которые функционировали параллельно, скрывали (очевидно, и тогда прятали выручку от налоговиков) дату основания завода. Но все же все-таки если на посуде стояло клеймо, на котором было указано, 1802 год, то, по-видимому, есть все основания считать именно эту дату годом основания завода.

Содержание упомянутого контракта, как указывается в книге Ф.С.Петряковой «Украинский художественный фарфор» (Киев, «Научная мысль», стр. 56), дает представление о природе и структуре барановского производства. По контракту М.Мезер получил за 50 золотых в год «вечное право на землю». То есть на все время существования фабрики фарфора и фаянса в Барановке. Эта территория представляла собой квадратный участок длиной почти 320 метров «вместе с жилым домом… кухонным флигелем, сараем, каменным погребом, домом садовника и вторым домом напротив». Хозяева поместья обязывались бесплатно предоставлять материалы (кирпич, лес) для строительства первого фабричного дома, на строительство домов для работников, фабрикантов. Материал отпускался по символическим ценам в кредит на три года. Потом строительство должен был оплачивать сам Мезер. Но сначала владельцы поместья выделяли для строительных работ 8 каменщиков и 10 плотников. Принципиальным является и пункт настоящего контракта, который указывает, что к фабрике «приписывались 12 крепостных местных парней, которых не под каким предлогом от фабрики в Барановке нельзя забрать так же, как их детей».

Эти же источники указывают, что М.Мезеру было предоставлено право нанимать крепостных работников, которых запрещалось использовать на других работах.

Вывод один: фабрика задумывалась как крепостное производство. И потому Мезеру предоставлялось право «на разбирательство во всех спорных делах, касающихся фабрики».

Настоящий же контракт предоставлял директору фабрики право на бесплатную добычу любых материалов: глины, минералов, которые находились на территории Волынских земель.  Указывалось, что никто из будущих землевладельцев  не имел право ликвидировать этот пункт. Дрова для фабрики  Мезер  получал  от лесных дач  за  установленную контрактом плату.
В документах, что датированные до 1825 года можно расширить сведения о самой мануфактуре и торговле. Там, в частности, указано, что производство, было образовано «в четырех зданиях». Статистические материалы 1828 года констатировали, что эти дома были    деревянными.   

Вообще,    представление    об архитектуре Барановской фабрики можно составить из фарфоровых   изделий   мануфактуры.   Тогда   было модным  на   изделиях   изображать   фабричные помещения.   На   одном   из   изделий   —   вазы цилиндрической   формы   —   просматриваются   фасады фабричного помещения. На другом изображен общий вид мануфактуры. За дощатым плотом среди пирамидальных деревьев видно трубы шести обжигательных горнов и фасад дома. Вазы с видами фабрики о Барановке датируются 1812 годом. В то время на ней уже работало 100 рабочих. Среди  них — 23 «вольнонанятых» и  77  «помещичьих крестьян». Количество рабочих изменялись: то росла, то уменьшалась. Но неизменным, как отмечает Ф.С. Петряков, был характер Барановского  производства:   активное  использование  крепостного труда на всех участках: при подготовке сырья, формировании изделий, выжигании, и росписи…

…Барановка стояла на реке, Душнивка. Большие речные камни, скалы Полищуки (полищуки — украинский субэтнос – ред. З. Шкляра) также называли баранами То есть круглыми, как бараний лоб. Именно с такими легендами связано название многих Барановок разбросанных, по широким мирам: в Украине и в России.  Как и наша Барановка, те также не имели никакого отношения к производству глиняных баранов или фарфоровой посуде, когда им давали название.

Установлено достоверно лишь одно: на время первого письменного упоминания на территории нынешнего поселка никаких производств по обжигу «баранов» совершенно не было. И это факт. Поэтому название нашего города — достаточно таинственно и пока еще не изученная и исторически не подтверждена никакая версия. Но это все — большая загадка, которую еще нужно разгадать будущим историкам.

Что же представляла собой Барановка как волость? В одном из документов находим (а он был написан до 1796 года), что в ней проживало 600 жителей, которые в основном занимались сельским хозяйством. Согласно инвентарным правилам в 1847 году в Барановке было 981 десятин земли на 177 крестьянских дворах. Среди них: крестьяне, которые имели тягло, — 15, пеших — 89, огородников — 73. За пользование землей они платили помещице Гагариной в год 1740 карбованцев оброка. Обратите внимание: здесь опять же не идет речь о каком-то кустарном глиняном производстве. Да и в самой Барановке, как оказался позже, глины, пригодной для изготовления посуды, не было. Так как, когда стал действовать здесь завод, (это данные 1829 года) глина добывалась «в болотистых окрестностях, в трех верстах от Барановки, около сел Старая Гутка и Городище, но самая чистая глина, пригодная для изготовления фарфора, добивалась в 14 верстах в местности Буртин».

Об этом идет речь в документальной справке, опубликованной в «Старой Индустрии» (польский язык, стр. 91). Лишь позже, где-то в начале XIX века, Барановка отметилась большим строительством фарфорового предприятия. Как мы уже вспоминали, в 1802 году в очень живописном месте, на левом берегу Случи, на опушке леса, в одной версте от самого местечка началось строительство фабрики. Впоследствии она стала одним из наиболее больших предприятий на Волыни, да и в Украине. Продукция, которую изготовляли крепостные отмечалась особенным качеством и индивидуальностью. Неизвестные еще никем рабочие увековечивали своим мастерством фарфор и вызывали удивление знатоков фарфора.

Большим спросом пользовалась посуда этой фабрики не только Российский империи, но и за рубежом. Знаток фарфора, инженер по специальности, А.Селиванов отметит: «Барановская фабрика считалась лучшей в Юго-Западном крае. На ней изготовлялось фарфоровых изделий на сумму 16 тысяч рублей». («Фарфор и фаянс Российской империи», 1903 год, стр.96).

Во Львовском государственном музее прикладного искусства, как, кстати, в Варшаве и Кракове, сохранились экспонаты старинной барановской посуды со своим богатством и самобытным колоритом, что привлекает посетителей. Неслучайно изделия тогдашней Барановской фарфоровой фабрики быстро доходят до императора Александра I.

Они вызывали всеобщее восхищение придворных. Император наградил владельца фабрики золотым перстнем и позволил на  изделиях ставить герб. Такое признание приходило не ко всем. Кто-кто, а Император был достаточно скупым на праздные слова и подарки. Царедворец был весьма развращен разнообразной заграничной посудой. На царский двор работали подневольные из всех уголков мира. Но тяжелый ручной труд крепостных мастеров   был   самобытным,   он обогащал творчество народа Украины, раскрывал тайны искусства фарфора. За счет этого труда увеличивали свои прибыли помещики и новый класс буржуазия, которая приобретала и накапливала свои капиталы.

В середине XIX ст. численность населения  Барановки росла за счет расширения производства. Здесь появились кустарные предприятия по производству кирпича, телег, гнутой мебели, и с каждым  годом они расширялись. Одним словом, рамки феодальной системы трещали по швам.
Реформа 1861 года, которая упразднила крепостное право, изменила социально-экономические и правовые отношения как во всей империи, и, в частности в том числе , в  нашем крае. Основное население Барановки — это были временно обязанные крестьяне и мещане.

Земля, главным образом, принадлежала помещице Гагариной, которая владела 500 десятинами земле. Крестьянский двор в своем распоряжении имел две десятины земли и 0,5 десятин сенокоса. Лес крестьянам не принадлежал.

56 % земли (это упомянутые 500 гектаров) было у помещицы, 3,3 %-у церкви, 40,7% имели крестьяне. Следует сказать, как отмечается в «Списке населенных пунктов Волынской губернии» (1899 год, стр. 22), что 40% крестьянских дворов были безлошадными. Местная власть находилась в руках пристава, волостного  и сельского правления.

Находим еще один интересный материал о том, что в это время в Барановке уже было 230 дворов с населением 2219 человек. Значительная часть людей жила за счет найма у зажиточных крестьян и трудилась на помещичьей земле и на фарфоровом заводе.

Расширение промышленного производства, внедрения машин, станков, развитие торговли, требовали образованных кадров и квалифицированных рабочих. Царское правительство дает разрешение открывать школы, и в 1865 году (об этом пишет «Памятная книга дирекции народных училищ Волынской губернии». Издана в 1912 году, стр. 53) на собранные населением средства средство открывается одноклассное училище. Училось в нем 75 детей. Увеличился спрос на книги, растет художественное совершенство фарфоровых изделий Барановской фабрики, которые все больше и больше привлекают иностранцев.

Поэтому появление греческого консула М.П.Грипари в Барановке — явление не случайное.  У помещицы Гагариной он выкупил  243 десятины земли и фарфоровый завод. Кроме того, им были приобретены 1777 десятин земли в Полонном, 1500 десятин – в Емильчино. Дальше (сыновья консула) А.М.Грипари приобрели 335 десятин земли, Г.М.Грипари — 321 десятина, П.М.Грипари —  302 десятины и зять — П.П.Афанасьєв — 291 десятины земли. Семья Грипари имела большие прибыли от земельных владений и фарфорового завода. Среднегодовая сумма производства     продукции     составляла     136921 карбованец, работало 316 рабочих; 176 мужчин и 140 женщин. Кроме того, в собственности М.П.Грипари были гончарно-черепичный и лесопильные заводы. Одновременно укреплялись владельцы-лесопромышленники Шейнерман, Айзенберг и другие.

А.Селиванов несколько раз обращает свой и взгляд на это производство. То он описывает, что фабрика имела только «один круглый горн и довольно примитивное оборудование для размола массы и формовки изделий», то рассказывает, что «глина вывозилась из-под деревни Кашперовки, что в 12 верстах вот Барановки». Пишет также и о братьях Мезерев. В принципе, это один из первых авторов, кто так много уделил внимания Барановке. Он отслеживает развитие предприятия вплоть до 1895 года. То есть до той поры, пока фабрика вместе с землей не была выкуплена Миколой Петровичем Грипари.  Именно благодаря нему до нас доходят сведения об этой фабрике включительно вплоть до 1903 года, когда произошел упадок на этом предприятии. В 1903 году на тогдашнем заводе работали лишь только 52 рабочего. Это продолжалось до тех пор, пока сыновья Грипари не начали вкладывать средства на построение новых заводских корпусов. В 1909-1910 годах завод производил продукции уже на 250 тыс. крб. Это был рекорд на тогдашнее время. На предприятии работало почти — 400 рабочих. Здесь было 4 дизельных двигателя. Но большинство операций все же все-таки осуществлялись вручную, широко применялся детский труд. В это же время близ завода был построен дом для семьи Грипари. Интересно, что сюда из Италии было выписано и привезено 12 мраморных статуй, которые изображали муз греческой мифологии. Ими была украшена аллея парка перед домом хозяев.

Неизвестно куда делись эти изысканные статуи во время революционных событий, и дальше в гражданскую и Отечественную войны. Сохранилась лишь одна. Только в послевоенное время рабочие вели раскопки для прокладки трубопровода и наткнулись на «мифологическую» музу.

Конечно, завод, как и именно поселок селение , пережил много разнообразных событий. Немало было и хозяев на предприятии. Выдающейся личностью, бесспорно, был большой землевладелец, греческий консул, в России Грипари. Невзирая на все невзгоды, он отдал много сил для развития завода. Но было немало и неудач, препятствий, временами недоставало и знаний.
В 1910 году (это очередной упадок производства в империи) в Барановку побывали специалисты и их вывод был достаточно жестким: «Отсутствие художественного вкуса, изящества формы, подчас даже грубость были причиной того, что изделия не находили большого сбыта и дела завода… были неблестящие». Это была записка А.О.Куприца   «О   стекольной   и   фарфоровой промышленности в Волынской губернии».

Анализируя эту записку, знакомясь с состоянием дел на месте, М.П.Грипари задумал расширить производство, изменить ассортимент и все подчинить коммерческой цели.              

«Дать товар прочный, изящный и дешево», — так сформулирует он главную идею фарфорового производства. В то же время достаточно лаконично раскрывает суть капиталистического предпринимательства. Типичный делец-предприниматель капиталистического производства уточнив содержание своего девиза, отметил главное направление в деятельности Барановского завода. Вот его слова: «Пользование заграничными, самими новейшими моделями изысканных фасонов, чтобы каждый из покупателей мог за невысокую плату приобрести изделия, нисколько не уступающие по своему изяществу, прочности, прозрачности и отделке декорации заграничным, дорогостоящим изделиям».

Для реализации своих замыслов Грипари-старший послал своего сына Петра на учебу в одно из передовых в то время в Европе производств – керамическое производство в Лиможи (Франция). Об этом рассказывается в книге «Украинский художественный фарфор конца XVIII в.». научный работник Фаина Сергеевна Петрякова. Ее монография посвящена фарфоровому производству. Здесь находим историю его становления, а также развития первых фарфоровых мануфактур,  превращения их в большие центры фарфорового производства. Много рассказов здесь есть и про ассортимент и характер изделий. Это чуть ли не единственное из самых серьезных исследований, которое базируется на конкретных материалах, взятых из архивов многочисленных коллекций, как теперь уже принято говорить, не только Украины, но и дальнего и ближнего зарубежья. К сожалению, эта книга, которая вышла 16 лет тому назад, имела небольшой тираж и только единицы ее дошли до жителей нашего района. Поэтому ссылка на это издание проливает свет на многие тайны развития не только барановского, но и довбыщанского, першотравенского фарфора и каменнобродского фаянса.

Тогда в Барановку из Франции были приглашены специалисты, которые проектировали формы посуды. Прибыли сюда и художники. Среди таких — техник И.Батио и модельер-скульптор В.Филиппон. По-видимому, именно эти перемены и имел в виду уже упомянутый нами А.Куприц, когда после пребывания в Барановку в своем отчете написал: «Последнее время появились новые мастера, новые рисунки, и в образцовой завода можно найти довольно интересную изящную и художественную работу».

Возможно, на улучшение барановского фарфора в то время повлияло и то, что завод представлял свою продукцию на международных выставках в Венеции (1910 год), в Риме (1911), Барселоне (1913), в  Лондоне (1913-1914). Об этом можно узнать из медалей, которые получило предприятие на выставках. Вообще, сегодня нелегко судить об ассортименте изделий предприятия. Очевидно лишь то, что он производил (как отмечается в документах) чайную, корабельную и аптечную посуду. Был на заводе и отдел столовой посуды. Эти виды продукции, как указывает уже известная вам Ф.С. Петрякова, были равнозначны по объему, хотя преимущество отдавалось чайной посуде, так как во всех прейскурантах, которые дошли до нашего времени, больше всего представлены как единичные, так и наборы именно из с подобных категорий. Исходя из этого, можно считать, что главное место в начале нынешнего века отводилось изготовлению чайников. Характерно, что они — были разными по объему. Известны фасоны «Рафаэль», «Репка»», «Грань», «Широкая грань», «Рококо», «Чайник с каской», «Чайник родяний», «Чайники доливной». Очевидно, спецификой спроса был обусловлен выпуск изделий для сахара только у фасона «Рококо», а также для молока, в трех фасонах: «Конде и роз», «Отелло и Мериель», «Рафаэль».

Из этих же прейскурантов видим, что на предприятии широко практиковался выпуск отдельных чашек и особенно тарелок. Это были фасоны «Гладкая», «Коническая», «Манжет», «Тавилент», «Пирижка», «Американская». Следует обратить внимание на последние два названия. Они, по-видимому, указывали, куда должна была направляться та посуда.

Столовая посуда в Барановке в то время выпускалась исключительно в наборах («Тюре», «Фестон» и др.). Они имели одинаковое количество предметов. Если точнее сказать, это были сформированные сервизы. В нынешних коллекциях еще сохранились значительное количество изделий дореволюционного  периода. Есть изделия, которые можно отнести к 1860- 1890-м годам, но их очень мало. Подсчитано, что из посуды более позднего времени (1900-1910 гг.) известно лишь 60 экземпляров. Время, как отметил кто-то из знаменитых людей — вандал истории. Оно очень скупо на сохранение древностей для будущих поколений.

И все же, и это хорошо, сегодня есть на что посмотреть не только тем, кто производит нынешнюю посуду в Барановке, но и тем, кто ценит настоящее искусство. В архиве автора есть до десятка копий фотоснимков (посуды раннего производства Барановки. В первую очередь бросаются в глаза вазы, изготовленные в 1827-1829 годах. Волшебными являются кружки для молока, тарелки, а также чайники этого периода. Следует заметить, что художники-модельщики не пытались копировать уже известные образцы посуды, а разрабатывали свои. Интересными для нынешних модельеров могут являться каструля-сковородка, вазы для супов, аптечные баночки, подсвечники и другие изделия.

Интригующими, с точки зрения формы и применения, всегда были барановские чашки, особенно цилиндровые, небольшие по  размерам, с закругленной ручкой и тонированные в голубой, охристый, салатный или желто-лимонный или зеленый цвета. Тонирование практиковалось в двух характерных видах: всей поверхности или частичное покрытие, которое гармонировало с белоснежностью фарфора. Часто прибегали к нанесению горизонтальных линий, широкой цветной и узкой белой, разделенных золотыми узорами.

Система декора вообще выделялась значительной сложностью. Она включала много компонентов: тонирование фона, фриз, обрамление медальонов с портретом, памятной надписью и разнообразными эмблемами.
Уже тогда на рисунках можно было увидеть не только — виды Рима или еще какой-то знаменитой местности, но и портреты выдающихся людей. Некоторые изделия тонировались под красное дерево и другие ценные материалы. На предприятии производились так называемые рюмковидные чашки, а также полусферические, без ручки, на низкой ножке, которые еще назывались турецкими.

Изучение изделий — достаточно сложное и серьезное дело. Ведь на предприятии работали со времени его основания десятки и сотни достаточно талантливых художников и модельщиков, которые вносили в барановский фарфор особенный колорит, характер эпохи, а следовательно и свое виденье тех или других процессов. Без изучения прошлого нельзя творить и будущее.

Но вернемся не столько к технологии, сколько к самой истории предприятия, так как, как известно, периоды подъема всегда меняются на период спада производства. И это не раз переживал трудовой коллектив завода. Расширение производства, и это факт, нуждается в дополнительных расходах. Значительные средства Грипари бросил на благоустройство своего имения. Это в большой мере уменьшило его финансовые возможности в расширении предприятия. И тогда Грипари прибег к преступлению. Он застраховал завод на большую сумму, а затем организовал его поджог.

В книге «Фарфор Полесья» И. А.Харченко пишет, что это произошло в новогоднюю ночь. В доме Грипари собралась вся барановская знать. И вдруг в зал ворвался взволнованный слуга и в тишине, которая воцарилась, каждый мог услышать услыхать его слова:

-Хозяину, беда. На заводе пожар…

Все шло по сценарию, который был продуман раньше. Потом сторож завода Путейский, находясь в подпитии, хвастался друзьям, что за «услугу» получил от хозяина золотую десятку и отрез на костюм. Пожар уничтожил оборудования формировочного, глазуревального, горнового цехов. Было уничтожены немало запасов керамической краски, но, как и следовало ожидать, Грипари получил большие великие страховые средства средство и взялся за восстановление и расширение завода. И все же прежнюю славу предприятия тогда так и не удалось возродить, потому что началась первая мировая война.

В 1916 году предприятие перешло на изготовление лабораторного фарфора, который до этого времени завозился из Германии. Но и это не вывело завод из упадка.

Следует отметить, что второму рождению завода предшествовали целый ряд политических и социальных событий, которые вносили свои значимые коррективы в жизнь Барановки как поселка. Барановский люд всегда отмечался свободолюбием. Захожие здесь не находили место. Наши предки скорее готовы были пойти на смерть, чем стать подневольными.

Поэтому не раз из-за сокрушительной эксплуатации здесь прибегали к неповиновению. Скажем, известно, что после Колиивщины (колиивщина — гайдамацкое восстание против поляков, разразившееся в 1768 г. в правобережной Малороссии – в ред. З. Шкляра), национально-освободительной войны украинского народа, польского восстания (1863 год) и др. часто простолюдины не смирялись со своим положением и входили в конфликт с властью. В 1886 году Новоград-Волынский земский полицмейстер докладывал генерал-губернатору о неповиновении крестьян Барановки.

Не раз возникали, беспорядок и на заводе. В 1905 году под воздействием революционных событий, которые происходили в Российской империи, забастовка проходила под лозунгом «Прочь самодержавие!». Рабочие поддержали крестьян, и 20-23 апреля 1905 года они разгромили дом администрации.

Для   подавления   забастовки   из Новограда-Волынского прибыли две роты солдат. Но расправа штыками не прекратила борьбы, так как 6 декабря 1905 году в Барановке при активном действии передовых рабочих и крестьян села Юзефевки (в настоящее время Йосиповки) была прекращена работа лесопильного завода, который принадлежал Грипари. Для подавления забастовки владелец опять вызывал солдат Вологодского полка из Новограда-Волынского.

В условиях столыпинской реформы фарфоровики Барановки не прекращали своей борьбы за достойные условия труда. 17 марта 1908 года 22 живописца-фарфоровика в связи со снижением расценок на их работы на 23% опять забастовали.

А в 1909 году, при открытии скульптуры царю Николаю II около волостного правления, среди рабочих появились открытки с призывами «Хлеба и земли! Прочь царя-батюшку!»

Об этом остались письменные упоминания ветерана, участника тех событий И.М.Рыбака. Они достаточно ярко описаны архивными материалами, потому что ибо и общий промышленный подъем в Российской империи, что господствовал перед первой мировой войной, заметным был и на предприятиях Барановки. Приближение войны предопределяло рост производства промышленной продукции. Как известно, в то время на заводе работало 500 человек, которые своим изнурительным трудом давали Грипари ежегодно 300 тыс. крб. прибыли. Приносила обогащение владельцам и фабрика гнутой мебели, две медовары, водяная мельница и 34 мелкие торговые лавки. Условия жизни рабочих Барановки были тяжелыми и изнурительными. Неудовлетворительное медицинское обслуживание приводило к высокой смертности. Здравоохранение 6626 жителей осуществляли только больничный пункт при фарфоровом заводе и земская больница, где медицинскую помощь оказывали врач и две акушерки. Были две аптеки. В двуклассном сельском училище, открытом еще в 1865 году, могли учиться лишь дети зажиточных крестьян. Так в 1903 году школу посещали 245 мальчиков и 79 девочек. Но закончили учебный год только 20 мальчиков и 4 девочки. И все же таки, на наш взгляд, уже тогда местечко славилось своими умельцами, которые плели красивую мебель, вытачивали детали к механизмам и станкам, делали игрушки, изготовляли прекрасный фарфор.

Первая мировая война принесла голод и сиротство в крестьянские семьи. Росли налоги. Война привела к еще большему обнищанию народных масс. Так лишь в течение 4 дней, как было отмечено в «Докладе пятых дежурных губернских земских собраний о деятельности губернского земства в 1914-1915 годах» в 1915 году у жителей  Барановки было реквизировано 1339 голов крупного рогатого скота.

В Барановке была объявлена мобилизация людей всех возрастных групп военного запаса. Значительная часть работоспособного населения призывалась в армию. Два полка, сформированного в городе Новоград-Волынском , ехали через Барановку для отправления на фронт из железнодорожной станции Полонного.

Все население Барановки вышло на улицу встречать своих земляков. Это в значительной мере посодействовало побегу солдат из войска. Трудящиеся не хотели воевать за «царя-батюшку» и «отечество ». После тех «проводов» полиция, долго разыскивала дезертиров.

Летом этого же года по распоряжению командования царских войск местные органы власти сгоняли невоеннообязанных стариков и подростков для копания окопов на запасной линии обороны, которая проходила около сел Таборы, Старая Гута и около Барановки. Для этого сюда также были присланы невоеннообязанные из Черниговской и Полтавской губерний. Сооружение укреплений осуществлял запасной батальон, которым руководил офицер.
Не так давно мне попала в руки старая бывшая карта Волынской губернии. Благодаря ней и разыскал ту запасную линию обороны. Как-то, отложив все неотложные дела, я прошел по ней от Таборов к Старой Гуте.

Прежние рвы были едва-едва заметны. Через каждые 500-700 метров четко определялись контуры пулеметных гнезд. На первый взгляд может показаться, что как будто весенние или осенние ручейки прорезали в лесу те заросшие травой овраги…

В начале 1916 года в Барановку прибыли первые военнопленные австрийцы. Появились здесь переселенцы из Ковеля, Луцка и Владимира-Волынского. Положение рабочих ухудшалось. И когда весть о буржуазно-демократической революции, о свержении самодержавия дошла до Барановки» народные массы значительно активизировали свою деятельность. В поселке был создан земельный комитет, на фарфоровом заводе — профсоюзная организация , которая решительно выставила требование о сокращении рабочего дня, улучшения условий труда.

Крестьяне выпасали скот на барских полях. Уездный комиссар послал сюда для «наведения порядка» своих уполномоченных, но жители разоружили их. Это они сделали во главе с матросом крейсера «Богатырь» Балтийского флота Никитой Слободенюком, который тогда находился в отпуске.

Известно, что профсоюзную организацию завода возглавлял Алексей Бродский. Это тот, кому позже было поручено подарить памятный сервиз В.И.Ленину.

Вообще, этот период жизни Барановки да и всей волости можно назвать периодом больших надежд и перемен.

В целом в волости, как и во всех ее населенных пунктах бурлила не только рабочая жизнь, но и накипали политические страсти. Если XIX век в основном сформировал производственный потенциал населенных пунктов нынешнего нашего района, то XX век, особенно его начало, стал вехой отсчета новых экономических и политических отношений как на селе, так и в промышленных центрах.

Здесь были свои особенности. Уже тогда на территории нынешнего района работали такие мощные предприятия как Барановский фарфоровый завод, Довбыщанский фарфоровый, Каменнобродский фаянсовый, Острожецкая бумажная фабрика, велось строительство предприятий в Полянце и Токаривце.
Условия жизни рабочих и особенно их труд были чрезвычайно тяжелыми. Жестокой эксплуатации подвергался труд женщин и подростков. На это обращали внимание не только чины царского правительства (в частности, инспекторы из министерства труда), но и политические партии. На этом фоне они как раз и активизировали свою деятельность, имели связи с политическими центрами не только России, но и за границей. Например, в 21 номере газета «Искра» (орган Российской русской социал-демократической рабочей партии) 1 июня 1902 года размещена заметка о Каменнобродском фаянсовом заводе.

Она вышла под заголовком «Из жизни глухих заводских закоулков». Начиналась так: «Каменный Брод Волынской губернии. Фаянсовый завод Зусмана с 400 рабочими (евреями и христианами), размещенный в лесу среди непроходимых болот. Около этого завода размещено несколько сел, и ближайшее местечко (Новоград-Волынский) находится на расстоянии 10 верст. Месяц тому назад на этом заводе имел место случай: малолетний рабочий, надевая ремень на ходу, был захвачен трансмиссионным валом и едва не убит. Только благодаря тому, что заблаговременно был вызван врач, мальчика удалось привести в сознание. Оказалось, что у него переломана левая нога и три ребра, вывихнуто правое плечо и поврежен череп. 

Понятно, какой переполох поднялся на заводе и в конторе. Особенно волновалась администрация, потому что и в прошлом году здесь погиб рабочий при смазке машины на ходу. Фабричный инспектор В.А.Козьмин за последнее время уже написал несколько протоколов и несколько раз штрафовал администрацию за халатное отношение к такому укладу. Дело в том, что фабричная инспекция сурово запрещает надевание ремней на ходу. А так как частые остановки главного двигателя несут большие великие затраты, то на всех фабриках умудряются различными путями обходить это. На некоторых фабриках, где заведующие — люди более-менее добросовестны, установлены так называемые «холостые шкивы». Но это удается сделать лишь там, где позволяет место. На других же фабриках пытаются, чтобы «шпонка» едва-едва выступала из втулки шкива и тогда, надевание ремня на ходу несет меньше опасности. На заводе же Зусмана заведующий Литинский – человек необразованный и грубый, решил обойти данный закон иным способом. Он намечал среди рабочих наиболее смелого и поручал ему всегда надевать ремня на ходу. Такой рабочий за это, конечно, получал особенную плату. Подобное Литинский практикует давно, но оказалось проявляется , что этим рабочим был 15-летний мальчик. Известно, что он получал за надевание ремня на ходу по одному карбованцу в неделю. Администрация испугалась, чтобы об этом может узнать фабричный инспектор Козьмин и потому и поэтому заставила рабочих свидетельствовать, что мальчик не надевал ремень, а нагнулся, чтоб поднять пальто, которое упало, а до этого оно как будто бы висело на трансмиссионном валу. Испугавшись за свою шкуру, управляющий в тот же день поехал к судебному приставу Поливоде, захватив с собой несколько колонн и роскошные вазы. Поливода, которому и до этого не раз приходилось «брать», очень благочинно принял этот подарок и посоветовал заведующему солгать «получше», мол, вешать пальто на вал машины запрещено.

Когда управляющий приехал в Каменный Брод и начал  разговаривать с рабочими, их свидетельства были противоречивыми, так как фабричный инспектор не смог уговорить всех рабочих врать. Козьмин понял все. Дело передано в суд. По закону (за надевание ремня во время работы машины) Литинский должен отсидеть 4 месяца в тюрьме, но будет это или нет, покажет будущее».

Немало конфликтов подобного рода возникали и на других предприятиях. Не стали исключением Марьяневка, Быковка, Полянка. Вообще удивляешься, каким образом из окруженного болотами Каменного Брода корреспонденция поступила аж в Женеву в штаб-квартиру газеты «Искра», которая в то время выходила там и подпольно доставлялась к нам. Известно, что 21 номер этой газеты был доставлен не только в Каменный Брод, но и в другие фабрики Барановской волости. Новоград-Волынский пристав писал объяснение по поводу этого Волынскому генерал-губернатору и обещал принять оперативные меры, чтобы выловить государственных преступников. Но сделать это ему не удалось, так как и в Каменном Броде, и в Барановке, да и в Токаривцы уже в следующем году рабочие массово вышли на маевки.

Их примеру последовали и рабочие Острожецкой папиросно-бумажной фабрики. Кстати, она была основана в 1882 году. Чаще всего упоминается она как Рогачевская фабрика, потому что входила в состав Рогачевского имения и сначала принадлежала местным помещикам Грудзинским, а позже, вместе с имением, перешла в собственность помещиков Савицких…

.. Когда было закончено строительство Каменнобродского завода, его владелец, известный в то время Зусман, привез в поселок из остановленного в Болотине завода до 50 человек рабочих, подавляющее большинство из которых каких были евреи. Сюда прибыла и хорошо вышколена администрация, «закаленная» в вопросах эксплуатации рабочих. Работников убеждали, что они живут «милостью Зусмана». При этом подогревались и религиозные чувства. Отношения между администрацией и рабочими носили полупатриархальный характер и напоминали времена прежних «цехов».

С перестройкой фабрики сюда стали прибывать рабочие из небольших местечек, таких как Рогачев (подавляющее большинство его населения также были евреи). Они работали на заводе целую неделю, кроме субботы, когда возвращались к семьям. Прежний хутор Каменный Брод быстро перерастал в поселок. В центре его находились завод и синагога. Права рабочих законами не были защищены, поэтому квалифицированные рабочие работали по 15-16 часов, зарабатывая от 3 до 5 карбованцев в неделю. Подростки и женщины были еще в худшем положении. Зусман же применял усовершенствованные методы эксплуатации, в частности, так называемую «заводскую лавочку». Не желая отдавать прибыли другим капиталистам, Зусман требовал от рабочих, чтобы все товары они покупали в заводской лавочке.

Рабочим выдавались вместо денег квитанции для получения продуктов. Понятно, что это давало возможность брать от рабочих большие суммы. Поскольку рабочим нужны были «живые» деньги, то они часто намного более дешево продавали продукты другим купцам или даже свои квитанции. Таким образом в поселке появились ряд перекупщиков. Доходило и до того, что квитанции Зусмана, написанные древнееврейским языком, ходили в нашей округе наравне с царскими деньгами. На это обратила внимание даже власть, и по ее требованием в 1890 году «зусманские деньги» были уничтожены и перестали существовать.

Но в 1891 году случился пожар и завод сгорел. Его не удалось спасти, даже несмотря на героические усилия рабочих. Уцелела лишь незначительная часть оборудования. Рабочие столкнулись с большими бедами. Сбережений у них, конечно, не было. Поэтому вместе со своими женами и детьми они пошли просить в «Реб Фишела», как они ласково называли Зусмана, помощи. Конечно к Зусмана их не допустили. Переговоры они вели через директора Саула Литинского. Долго тот просидел с Зусманом, пока не вышел к рабочим и не заявил им, что Зусман завод отстраивать не хотел. Поэтому он, Литинский, целовал ему руки, и — после длинных уговоров хозяин, как еврей, который не может не сочувствовать своим единоверцам, смягчил свое сердце и решил «облагодетельствовать рабочих и отстроить для них завод. Но, так как у него мало для этого средств, рабочие со своей стороны тоже должны идти на встречу и уменьшить заработок».

Это решение капиталиста было встречено бедными рабочими с радостью, и они за короткий срок, работая вместе с женщинами и детьми сколько было сил, за бесценок отстроили завод. Долгое время заработная плата была намного ниже, чем до пожара. Так рабочие помогли хозяину отстроить предприятие и только через многие лета узнали, что после пожара Зусман получил страховую сумму в 70 тысяч карбованцев и на восстановлении завода заработал еще  большие деньги.

Но вера в доброту своего «Реб Фишела » была очень сильной. И рабочие решили во время открытия завода устроить своему «благодетелю», что приехал из-за границы, торжество. Со своими семьями они стояли около дороги, по которой ехал Зусман, и приветствовали его.

Администрация прилагала много усилий, чтобы воспитывать рабочих в духе повиновения. Она пыталась преподносить все так, якобы ее хозяин только и заботится о благе своего люда.

Но Зусман есть Зусман. Увидев отстроенное предприятие, он опять послал руководителей администрации на учебу за границу. Те приехали оттуда с проектами новых формировочных машин, передвижных стеллажей и др. И опять заработок рабочих был уменьшен еще на 20 процентов. Следует сказать, что такая ласка «Реб Фишела» со своим начальством переходила все пределы. Поэтому и неслучайно именно каменнобродские рабочие почувствовали на своих мозолистых руках «ласковое» отношение капиталистов. Когда же было опять объявлено о снижении расценок, рабочие пытались договориться с администрацией, чтобы она не грабила их. Почва для социального взрыва была подготовлена, и новый грабеж послужил поводом для организованного сопротивления. Рабочие собрались И стали обсуждать вопрос, как им быть, что делать. Часть из них должна была ехать в Житомир к инспектору по надзору за заводом И просить у него защиты. Но, побаиваясь штрейкбрехерства, они решили связать всех клятвою. С этой целью рабочие, как евреи, так и другие, собрались в синагоге. Были зажжены все свечи, вынесены свитки Торы, так как это делалось во время больших праздников. Нашлись и такие, что цитатами из Святого Писания сумели доказать, что новый грабеж недопустим. Это еще больше наэлектризовало массы. При такой обстановке, после клятвы рабочих бороться до конца, руководство завода испугалось. Ведь не шутка, что в дела рабочих вмешивается Бог. И если он действительно станет на сторону забастовщиков, то эксплуататорам будет не до шуток. Поэтому Литинский подослал к забастовщикам своих агентов, уговаривал их идти на уступки. Но рабочие не поддавались. Срок, который назначила администрация, ничего не дал. Большое количество рабочих, еще раз присягнув, пошли в Житомир искать правду и защиту у власти. Первая остановка рабочих состоялась в Курном. Туда они пришли уставшие и голодные. Но не успели отдохнуть, как увидели Литинского и Барка, которые ехали также в Житомир, чтобы предупредить инспектора. Литинский в Житомире пытался повернуть рабочих назад. Но их трудно было склонить на сторону администрации. Увидев, что этого нельзя достичь, для встречи рабочих были подготовлены жандармерия и полиция. Когда рабочие узнали об этом, среди них началась паника. Наиболее неустойчивая масса их вернулась домой. Администрация отпраздновала победу. Организаторы забастовки Арон Шварцер и Бродский, которые смогли соединить религиозность, фанатизм и горячую революционность, были уволены из завода. Лишь после вмешательства Новоград-Волынского раввина они смогли получить работу. Других же освобождали без любых предупреждений, переводили на более тяжелые работы, уменьшали заработную плату и т.д. Прежняя вера в доброту Зусмана изменилась ненавистью. В сердце каждого рабочего кипела злоба на капиталиста.

И это в какой-то степени сплотило бедные прослойки населения рабочего поселка. И этот факт, который отображала тогдашняя пресса, а также воспоминания старых рабочих, более чем красноречиво свидетельствуют о тех событиях, которые происходили в начале прошлого века…

Но жизнь — вещь непредсказуемая. Где-то там, далеко,  в    Петербурге,   прозвучали выстрелы «Авроры», а за ними состоялись изменения, которые потрясли мир. В феврале 1918 года в Барановке, как и на всей Житомирщине, была установлена советская власть.

Для рабочих нынешнего Барановского района переход к мирному строительству усложнялся тем, что за годы войны на большинстве предприятий остались одни руины, их имущество и оборудование было разорено или вывезено если не оккупантами в Германию или барской Польшей, то самими хозяевами в другие города. Особенно большие разрушения и разорение испытало коммунальное хозяйство.

Пришлось взять на учет все промышленные предприятия, мелкие и средние мастерские, принимать меры, чтобы они заработали, и люди имели средства для существования. Но не успели сделать это, как в начале марта местечко опять оккупировали австро-немецкие войска. Конечно, что часть рабочих, как и во всей тогдашней Украине, оказывала сопротивление врагу. Многие из них пошли в партизанские отряды Новоград-Волынского военно-революционного комитета. В ноябре 1918 года этот отряд, как сообщает П.М. Балковый в книге «Война без флангов» «после жестокого шестичасового боя выбили врага из Барановки».

Вместе с оккупантами из села убежали удрали начальник полиции и семья Грипари.

Однако положение в регионе оставалось напряженным. Контрреволюционные банды неоднократно врывались в местечки и села, и чинила жестокие расправы над жителями. Скажем, это имело место в Кашперовке, в самой Барановке, в Таборах, Берестивцах и Дубривцах.

В то время в Дубривцах находился в отпуске матрос, будущий адмирал Военно-морского флота, Гордей Левченко. Оккупанты пытались как-то поймать его. Но это им не удалось.

В мае 1919 года, как свидетельствуют удостоверяют документы, наступил относительный покой и в Барановке, и в окружающих селах. Сюда прибыл отряд Красной Армии, был создан ревком (революционный комитет – в ред. З. Шкляра), отряд рабоче-крестьянской милиции. Ревком начал работу по сбору продовольствия для голодающих, осуществил распределение деление помещичьих земель.

Но и это длилось недолго. В Барановку вошли войска батьки Петлюры. И находились они здесь вплоть до февраля 1920 года. Именно тогда войска освободили от петлюровцев местечко. Стала налаживаться мирная жизнь. Но опять ненадолго, так как уже в апреле территорию нынешнего района захватили польские интервенты. Они обложили жителей большими налогами, мягко говоря, доограбили завод. Тех, кто не платил налоги,  били  до  смерти  шомполами.  Членов ревкома во главе с Иваном Гимбутисом и Евгением Голубковым расстреляли.

Окончательное освобождение территории нынешнего района состоялось 27 июня 1920 года. Это засвидетельствовано в журнале «Красная конница» в 1935 году в его десятом номере.

И опять, уже в который раз, рабочие и крестьяне отложили винтовки и сабли, взяли в руки плуга, молотки и другую простую утварь, которая осталась на предприятиях.

17 ноября того же года был национализирован фарфоровый завод. Началось его восстановление. И уже через год барановские фарфоровики сумели выпустить первую продукцию. Над Барановкой, Каменным Бродом, Довбыщем, Токаривкой прозвучали заводские гудки, известивши тем самым, что заводы встали на ноги. И это было так, так как в скором  времени заводы упомянутых поселков превысили уровень производства продукции 1913 года. В самой же Барановке вступили в строй кирпичный завод, мельница, два промартели.

Летом в 1921 году было избраны и сельские советы в населенных пунктах, в Барановке — волостной исполнительный комитет. Создана партийная ячейка в составе семи человек. В этом же году на базе прежнего помещичьего имения был создан совхоз. Осенью в 1922 году рабочие Барановского фарфорового завода отправили в Москву одного из известных рабочих, Алексея Бродского, чтобы тот встретился с Лениным.

«В связи с совпадением выздоровления вождя мировой революции товарища Ленина» рабочие решили изготовить именной сервиз, который отправить в Москву и «просить Владимира Ильича позволить называть Барановский завод «Государственным фарфоровым заводом имени Ленина».

Конечно, сервиз был изготовлен. Алексей Бродский выполнил поручение своих коллег, побывал на приеме у Ленина, беседовал с ним. И его молчание по поводу переименования завода понял как согласие…

Он привез «товарищеское спасибо» и «братский привет» барановским рабочим от вождя.

Народное хозяйство нуждалось в реорганизации. С 1923 года Барановская волость была реорганизована в район. Датой основания района можно считать 7 апреля 1923 года, потому что именно тогда было образован Барановский райком КП(б)У. Был создан организационный комитет, который должен был провести реорганизацию. Понятно, что это затянулось еще на несколько месяцев.

Курс был взят на возобновление производственных мощностей промышленных предприятий, на создание новых, учебу кадров, преодоления неграмотности. Одним словом, на решение ряда проблем, связанных с жизнью региона.

Жизнь была напряженной, но достаточно интересной и разнообразной, так как рабочие не только работали на заводах и в учреждениях, но и пытались активно участвовать в общественной жизни.

Первый колхоз в Барановке был создан в 1929 году. Он объединил тогда 102 хозяйства. Через два года здесь создали еще две артели: имени Шевченко и «Новая жизнь». Начала действовать Барановская моторно-тракторная станция (МТС), и в 1932 году в ней насчитывалось уже 29 тракторов…

9 июля 1931 года вышел и первый номер районной газеты «Большевистский штурм».

Тогда было начато и строительство электростанции на Случи. Суммарная мощность двух генераторов составляла 160 киловатт. На заводе появились электродвигатели.

В Довбыщ доставили паровик, который какой также использовали для электростанции мощностью в 80 киловатт.

В истории Барановского района, словно в прозрачной капле воды, прослеживаются все начинания, которые происходили в стране. Отметим, что не минул район и стахановское движение, и участие в разнообразных многообразных выставках достижений, и другое. Флагманом всех этих дел оставался рабочий класс района.

Вообще, энтузиазм народных масс был достаточно высоким.

Еще одной знаменательной вехой в жизни райцентра стало то, что в 1938 году Барановка получила статуса поселка городского типа. В то время неузнаваемо изменился ее общий вид. Центральные улицы были замощены, электрофицированы, выросли дома, магазины, промкомбинат, хлебопекарня, райцентр радиофицирован, имел телефонную связь с селами, население уже составляло шесть тысяч человек. Здравоохранение осуществляла больница, в которой работало семь врачей и амбулатория. В двух средних школах, где училась больше тысячи учеников, работал сорок один учитель. Действовала школа рабочей и крестьянской молодежи. Хозяйственным методом, а точнее сказать, методом народного строительства сооружался клуб на 500 мест. Обо всем этом в известной мере рассказывалось в печати районной и областной.

Есть интересный факт: по стечению обстоятельств 21 июня 1941 года районная газета разместила объявление о том, что в летнем кинотеатре будет демонстрироваться кинофильм «Если завтра война…».

И она началась…

No Comments

Post A Comment